Бизнес и финансы

«}));
—>

Add to Flipboard Magazine.

28.11.2017 01:14

Мoсквa, 27 нoября — «Вeсти.Экoнoмикa». Пoслe пeриoдa спaдa рoссийскaя экoнoмикa пeрeшлa к рoсту, нo в пoслeднee врeмя всe oстрee звучит вoпрoс o ee дaльнeйшиx пeрспeктивax. Рoссии нужны сoбствeнныe истoчники рaзвития, рoст дoxoдoв нaсeлeния и внутрeннeгo спрoсa.

Oдин из oснoвныx вoпрoсoв, кoтoрым зaдaются многие эксперты, – рост налогов в России, несмотря на обещания властей не повышать их.

• 9 мифов о бюджете от Минфина, ГД и Счетной палаты

Портал «Вести.Экономика» уже отмечал определенное расхождение в обещаниях властей не повышать налоги с мерами по росту акцизов.

Многие отмечают, что уровень налогов в России выше общемирового.
На самом деле, это не совсем так – по данным PwC, в России общий размер налогов (47,5%) примерно такой же, как в США (43,8%), Испании (46,9%), Японии (47,4%) и Австралии (47,5%), и ниже чем в таких странах, как Германия (48,9%), Италия (48%), Франция (62,2%), Швеция (49,1%), Индия (55%), Китай (67,3%), Бразилия (68,1%), Австрия (51,8%), Бельгия (57,1%), Чехия (50%), Мексика (52,1%) и многих других стран мира.

В большинстве крупных экономик мира, за исключением только Британии (30,7%) и Канады (20,9%) а не общерегиональных показателях, в которых учитывается много стран с низким уровнем налогов, таких как Черногория (22,1%), Белиз (31,1%) или Лесото (13,6%), налоговые ставки находятся или на таком же уровне, или выше, чем в России.

Во многих развитых странах намного выше уровень долговой нагрузки, чем в России – речь идет как об уровне государственного долга, так и частных долгов. Кроме того, во многих странах также выше уровень дефицита бюджета.

В одобренном бюджете России на 2018–2020 гг. дефицит заложен в размере 1,3% ВВП в 2018 г., и 0,8% в 2019 и 2020 гг., соответственно. Это ниже, чем дефицит ВВП многих развитых стран, наблюдавшийся в развитых странах за последние годы.

Ряд экспертов предлагают двигаться именно в этом направлении – осторожном увеличении госдолга и роста дефицита и при этом снижать налоги, создавая в России более благоприятные условия для бизнеса, и, тем самым расширяя налоговую базу.

При этом предлагается увеличение инвестиций в основной капитал – по примеру ситуации в сельскохозяйственном секторе, где правительство в последние годы выделяло большие субсидии и это привело к заметному результату по модернизации сельхозтехники, увеличению объемов урожая и, как следствие, сектор стал более привлекательным для внешних инвестиций.

В последние годы активно ведется финансирование различных инфраструктурных проектов при поддержке РФПИ с привлечением инвесторов как из России, так и иностранного капитала.
Снижение налоговой нагрузки в России, одновременно с продолжением роста инвестиций в основной капитал – инфраструктуру, производственные мощности – вполне возможно, но в конечном счете возникает вопрос – за счет каких источников?

Ссылка на «мировой опыт других стран» (например, Китая, Японии или Германии) справедлива лишь отчасти – эти страны не находились под санкциями, как Россия. Сравнивать Россию периода до 2014 г. и Китай 90-х также не вполне справедливо – Китай стал «горячим» направлением для западных инвестиций как раз начиная с 90-х годов, несмотря на подавление демонстрации на площади Тяньаньмень в 1989 г.. Именно тогда Китай начал все активнее рассматриваться как новая «фабрика мира» с низкой удельной стоимостью производства.

Россия в 90-х никогда не рассматривалась в подобном срезе, а скорее продвигалась от одного дефолта к другому, при этом передав большие промышленные активы в руки «эффективных собственников», власть тогда же допустила их офшоризацию, когда под руководством новых владельцев многие активы были зарегистрированы за пределами России (например, на Кипре или в других подобных юрисдикциях).

В настоящее время России в основном приходится рассчитывать на привлечение средств через РФПИ – однако соинвестирование в различные проекты все равно не заменит большого объема «длинных денег» под низкие проценты, который был у стран, на которые ссылаются эксперты, говоря о «мировых практиках других стран» (умалчивая о том, что данные страны, опять же, не находились под санкциями).

Снижая налоги с целью расширить налоговую базу и стимулировать развитие компаний, остается все тот же вариант опоры на собственные силы и стимулирование различных секторов с помощью госсубсидий при росте госдолга и дефиците бюджета.

В попытке одновременного снижения налогов для «оживления» внутреннего спроса, и дальнейших инвестиций в основной капитал (в том числе за счет выпуска инфраструктурных долговых инструментов), власти могут столкнуться с новым ростом инфляции, дальнейшему снижению курса рубля. При этом рост цен и снижение котировок рубля могут быть постепенными, не такими, как при одновременном объявлении санкций против России и обвале цен на нефть в 2014 –2015 гг.

Тем не менее, это негативно скажется на реальных доходах населения – то есть приведет к эффекту, обратному от того, которого хотели бы достичь сторонники одновременного снижения налогов при сохранении (или даже увеличении) государственных расходов и госсубсидий в различные отрасли экономики.

Аппеляция к «мировому опыту» других стран для России была бы справедлива, если бы в отношении нее не проводились сдерживающие действия других стран. Пример каждого отдельного «экономического чуда» уникален, сравнивать город-государство Сингапур или Объединенные Арабские Эмираты по каким-либо параметрам, например производительности труда, с Россией, при совершенно разных количественных показателях населения, территории, климата или, например, необходимости поддерживать «ядерную триаду» (аналог которой по количественным показателям в мире имеют только США) – конечно, возможно, но подобные сравнения не имеют ничего общего с реальной ситуацией в мире.

Это не повод опускать руки и говорить о том, что у России нет возможностей повышения темпов экономического роста и увеличения доходов населения. Вполне возможно, имеет смысл более четко артикулировать проводимую политику.

Так, например, снижение инфляции с двузначных значений до текущих уровней само по себе является довольно существенным достижением (особенно после резкого всплеска на фоне колебания курса рубля в 2014–2015 гг.) и может и является сигналом для инвесторов о том, что в России более-менее стабилизировались инфляционные ожидания. Однако в стремлении «придушить» инфляцию есть явный риск того, что «придушенным» будет и внутренний спрос – резкое снижение прибылей компаний (уже обозначившееся, по последним данным Росстата) приведет к падению объема частных инвестиций внутри страны.

Кроме того, попытка сбалансировать ситуацию в экономике с оглядкой на мировой опыт, в особенности с учетом того, что «лучшие мировые практики » предполагают некую «свободную конкуренцию » и «честную игру» со стороны других инвесторов, а не вывод активов деятелями вроде Уильяма Браудера и устраиванием госпереворотов в сопредельных странах с последующими санкциями говорят о том, что властям России, возможно, стоит подумать об отходе от традиционных мер в экономике и попытаться придумать какие-либо новые инструменты – точно так же, как в условиях финансового кризиса развитые страны запустили печатный станок. Рубль не является мировой резервной валютой, в этом плане нет таких же возможностей.

Одним из вариантов возможно могло бы стать более активное использование тех средств, которыми Россия продолжает кредитовать США, вкладывая в «трежерис» в качестве наиболее ликвидного рынка облигаций в мире. В дальнейшем эти средства все же могли бы послужить на благо нашей страны – в виде постепенного увеличения инвестиций в основной капитал в самой России.

Tweet

Add to Flipboard Magazine.